Эдуард Николаевич Успенский

Биография:

Родился Эдуард Николаевич Успенский в 1937 г. Путь начал в ачестве юмориста. Совместно с Аркановым вышла серия юмористических изданий. В детскую литературу попал случайно. Его детские стихи сначала издавали, как юмористические, их передавали по радио "С добрым утром!". Эдуард Успенский - автор сценариев мультфильмов, которые дороги многим поколениям. Известность писателю принесла повесть "Крокодил Гена и его друзья", которая была впервые опубликованная в 1966 г. Чебурашка и Кроколил Гена, живут в серии мультфильмов уже несколько десятилетий. Приключения друзей из Простоквашино - Дяди Федора, Шарика, кота Матроскина - легенда по сей день. Они тоже обрели экранное воплощение. Эдуард Николаевич писал для популярной детской передачи "АБВГДейка", для телепередачи "Радионяня", на данный момент ведет передачу "В нашу гавань заходили корабли". Произведения Эдуарда Николаевича Успенского переведены на 25 языков, книги выходят в Голландии, Финляндии, Японии, Франции, США. Эдуард Успенский говорит, что закончил работу над историческим романом о периоде Лжедмитрия и Смутного времени.

Как правило, живет в Подмосковье, сначала был дом на Клязьме, под Пушкином, сейчас дом под Рузой, вдали от московской суеты. В доме всегда много животных. Женат. Есть дочь.

Поэт, детский прозаик, драматург, сценарист

Успенский Эдуард Николаевич, поэт, детский прозаик, драматург, сценарист, родился 22 декабря 1937 года в Егорьевске Московской области в семье служащих. Еще в школе, учась в старших классах, был назначен вожатым к малышне. С тех пор прирос к этой малышне на всю жизнь. Всегда был заводилой, организатором, вожаком. Поступил учиться в Московский авиационный институт, где больше времени не ракетостроение изучал, а организовывал капустники и КВН. Писал юморески, шуточные стихи. Три года проработал в конструкторском бюро, затем ушел в литературу. Публикации его детских стихов шли туго, чаще печатались рассказики в разделе юмора и сатиры, но просто юмористом Успенскому быть не хотелось. К счастью, его детскими произведениями заинтересовались мультипликаторы, они и сделали знаменитыми Чебурашку и крокодила Гену, простоквашинцев и пластилиновую ворону. Успенский - один из организаторов и авторов Радионяни, АБВГДейки и других популярнейших детских радиопередач. Писал пьесы для кукольных театров. Долгое время мечтал о создании своего детского журнала, но никогда властями поддержан не был. Не сумел создать свой журнал и в годы перестройки.

Случай Эдуарда Успенского - сложный случай, что и говорить. Полный лишений и выгоняний, как у кота Матроскина. Успенского любят дети и всегда недолюбливают начальники. Долгое время сам Успенский считал, что эта нелюбовь из-за советской власти, и потому в годы перестройки охотно поругивал ее. Потом, с ее падением, заметил, что лишений и выгоняний не уменьшилось, и начальники, совсем другие начальники, по-прежнему, а может быть, по-новому, недолюбливают его. Вдруг неожиданно для себя, Эдуард Успенский, считавший себя завзятым западником, окунувшись с головой в этот самый запад, стал подвергать критике многое, пришедшее в Россию из так называемого цивилизованного мира.

Активно пишет и сейчас, ведет телепередачу В нашу гавань заходили корабли, это все профессионально, но уже есть элемент самоповтора и в книгах, и в сценариях.

Кто мог бы заявить: Необходимо повернуть детей лицом к книге, к библиотеке. Уйдут привычка и желание читать - потери будут невосполнимы. Все то, что дают книги Тургенева, Писемского, Достоевского, Лескова, Чехова, Толстого, не заменит никакой экран или компьютер... Без книги человек становится духовным инвалидом... Скорее всего, так мог бы сказать Валентин Распутин? Неужели опять Эдуард Успенский?

Скажите, кто такое мог бы написать: То, что происходит сегодня на нашем телевидении, иначе как преступлением не назовешь. По любому каналу в любое время идут кинодетективы худшего сорта с невероятным количеством убийств... Никто с экрана телевидения не проповедует, не рассказывает ребятам об интеллигентности, аристократизме духа, благородстве героев русской истории... Наверное, Василий Белов? Неужели, Эдуард Успенский?

Выбивается самое главное, что есть в русской системе ценностей, - ... коллективное мышление... У русского человека много совестей: своя собственная, семейная, клана... Время от времени - по обстоятельствам - включается та или иная совесть. А нас толкают в объятия закоренелого индивидуализма: Я - сам по себе! Плевать мне на друзей!..

И разве не из Нашего современника взяты такие свежие недавние цитаты:

Непривычное высказывание. А куда отнести утверждение, что сегодня молодым писателям намного труднее, чем в советский период, несмотря на то, что в те времена детской литературой управляли Сергей Михалков и Анатолий Алексин? Не забудем и про постоянную защиту консервативных семейных ценностей, семейной морали, нравственности. Вполне можно было бы с такими взглядами Эдуарда Успенского назначить министром по делам семьи, тем более в нынешние времена демографических проблем. И назовут его бывшие друзья охранителем. Оказывается, Эдуард Успенский любит юмор, иронию, игру, но не во вред добру, не во вред детству. Он и себя сегодня считает этаким сельскохозяйственным крестьянином, налаживающим жизнь снизу. И призывает всех других, наперекор любым разрушениям и катастрофам, бушующим наверху, налаживать жизнь снизу. Почти что Солженицынская система земского самоуправления, спасающая страну от губительных верхушечных реформ и революций. Впрочем, и к Александру Исаевичу тоже, неожиданно для меня, Эдуард Успенский относится с почтением и уважением. С экранов телевизоров убран Александр Исаевич Солженицын. Каждая его крохотная проповедь была готовой программой действия для здравомыслящего правительства. Очевидно, здравомыслие нашему правительству не нужно. С этих позиций понятно и желание Эдуарда Успенского в противовес американской передаче для детей Улица Сезам разработать на телевидении именно русскую детскую программу.

И еще: меня и моих товарищей безумно бесит засилие американских комиксов, всяких сникерсов... Такое ощущение, будто кто-то нарочно их насаждает... Не может весь этот поток идти неуправляемым! Если бы речь шла только о коммерции, то обратились бы к нашим русским персонажам. У нас такой фольклор, такие сказки - и вдруг это искусственное насаждение американских персонажей! Они идут танками. Остается надеяться только на то, что русский народ всегда отторгал все, что ему навязывали. На волне этого отторжения и нужно сейчас пропагандировать наших русских сказочных героев?! Оказывается, эти вполне нашсовременниковые цитаты взяты из недавних высказываний веселого сказочника Эдуарда Успенского... Что же с ним произошло? Как иногда полезно интеллигенту окунуться с головой в мир западных ценностей, чтобы понять, не все там так хорошо, как мечталось на кухнях советского времени? И куда-то уходит интеллигентское прозападническое мнение, что все плохое - у нас, а все хорошее - там, за океаном... На Западе чувствую себя рыбой, вытащенной из воды, - отвечает Успенский сегодня на предложение переехать в США, где ему даже подыскали в Бостоне дешевую квартиру.

Я давно уже не видел Эдуарда, жизнь развела нас с неизбежностью в первые годы перестройки. Но лет двадцать, где-то с середины семидесятых годов, мы были очень дружны, часто бывали друг у друга, мой сын участвовал в самых разных затеях Успенского, не один раз Эдуард оказывал мне поддержку в трудные минуты, я писал о нем, брал интервью, публиковал его статьи. Даже как-то, когда его начальники детской литературы загнали в угол, перекрыли все возможности печататься, уговорил его поехать со мной в Петрозаводск, где и была опубликована в местной печати его новая повесть Клоун Иван Бултых, практически без цензурных изъятий. Там же организовали большую передачу на местном телевидении. Кстати, и я сам таким образом спасался в годы застоя, когда меня отлучили было после разгромной статьи в Правде от центральных журналов. То Дон опубликует статью против секретарской литературы, то Север на свою беду напечатает статью, признанную в Москве вредной. То Подъем даст мой манифест сорокалетних, а там и Сибирские огни подхватят. Вот так и спасались провинцией. А уж в свой любимый Север я приносил и Предтечу Владимира Маканина, и Ноздрюху Анатолия Курчаткина, и непроходимые рассказы Анатолия Кима. Вот так и Эдуард Успенский после перепечатки его повести в Пуналиппу, финноязычном журнале, печатающемся в Карелии, вышел на финские литературные круги и с той поры стал самым популярным русским писателем в Финляндии. Дружбе нашей не мешала и некая условная принадлежность к разным литературным течениям, у него дома я встречал Григория Остера и Юрия Коваля, у меня дома он видел Владимира Личутина и Валентина Устинова, был у нас и общий друг - недавно трагически погибший Сергей Иванов, тоже прекрасный детский писатель. В те семидесятые годы объединяло нас еще и географическое пространство, общий для нас троих Пушкинский район. Эдуард жил на станции Клязьма, Сергей Иванов - на Заветах Ильича, а я на станции Правда. При случае и пешком можно было дойти друг до друга. Сергей Иванов преодолевал эти расстояния на велосипеде, увы, так и погиб на велосипеде, попав под встречную электричку... А я обычно заезжал к Успенскому, возвращаясь с работы, из журнала Октябрь, а затем из Современной драматургии. Эдуард до Москвы был неохоч, по вечерам обычно сидел дома, вместе с собаками, попугаями и иной живностью, а также женой Леной и дочкой Таней. Часто я и читал одним из первых новые повести Успенского, задолго до появления их в печати. Меня поражало:

Не тут-то было. По-прежнему, как и его любимые герои Чебурашка и крокодил Гена, кот Матроскин и дядя Федор - писатель не находит понимания у нынешних взрослых начальников. А куда девать неукротимую энергию веселого выдумщика? По своей кипучей энергетике, заряженности на постоянное дело, на проекты и национальные концепции два столь разных выпускника Московского авиационного института, два инженера-ракетчика, два одногодка - Александр Проханов и Эдуард Успенский - удивительно схожи, хотя и недолюбливают друг друга. Помню, пришли оба ко мне домой на день рождения на станцию Правда, и весь вечер комната искрилась от их спора, их выдумок, их шуток. Жаль, что они не почувствовали близость друг к другу. Жаль, что позже, в годы перестройки, они еще дальше разошлись и теперь вряд ли когда-нибудь соберутся вместе, какие бы одинаковые взгляды на семью, на страну, на телевизионную политику они порой ни демонстрировали. Догадайтесь, кто из них сказал: Что касается телевидения, у меня такое ощущение, что в руководстве его засели агенты ЦРУ худшего сорта худших времен. Они делают все, чтобы уничтожить мораль и совесть в стране, и власти их поощряют...? Эти слова принадлежат все тому же Эдуарду Успенскому.

Я был не согласен ни с мнением руководства детской литературой, ни с критикой комсомольских секретарей, кстати, подобно Алексину быстро сменивших свои ориентиры после перестройки и первыми заполонивших все комсомольские видеозальчики откровенной порнографией, где бедному Чебурашке и даже старухе Шапокляк со стыда было сгореть можно... Я попробовал ответить на это тотальное молчание в меру своих возможностей и написал большую статью о творчестве Эдуарда Успенского. Предлагал ее всем журналам, и детским, и взрослым. Нигде статья об Успенском не вызывала интереса. В детских журналах от нее отворачивались, боясь проработки со стороны руководителей детской литературы, взрослые журналы ничего знать не хотели о проблемах детской литературы. Учительская газета отвергла из-за ее большого объема, будто нельзя было сократить. В Знамени Владимир Лакшин мне ее вернул, сказав, что детская литература вне их поля зрения, в Октябре то же самое. Лишь отрывок напечатали в Семье и школе. Получается, что только сейчас я впервые публикую свои соображения о творчестве Эдуарда Успенского пятнадцатилетней давности. Я не стал ее переписывать, лишь сократил. Впрочем, и в годы перестройки, и в канун шестидесятилетия Успенского в 1997 году я нигде не видел серьезных размышлений о его творчестве. Лишь его ученик Андрей Усачев где-то написал, что Успенский мог бы занять место Маршака, как объединителя детской литературы. Эдуард Успенский тоже мог бы создать такой (маршаковский - В.Б.) котел, если бы при этом был государственным человеком и у него было бы большое издательство... Когда с ним встречаюсь, то получаю от него бешеный энергетический заряд. Он очень сильный энергетический человек.

Успенский был уже знаменит благодаря своим героям Чебурашке и крокодилу Гене, коту Матроскину и дяде Федору, а книг его на прилавках не было. Его симпатичные герои, прорвавшись на телеэкран, получившие новую жизнь в мультфильмах, дали писателю Успенскому определенную независимость, но в мире литературном за целое десятилетие вышла лишь одна небольшая книжка. Его как талантливого конкурента оттирали ловкие сочинители книжек-однодневок. Это сейчас, проживая за границей, Алексин изображает из себя жертву советской власти, пишет воспоминания, как ему трудно жилось при коммунистах. На самом-то деле, все выглядело иначе и не кто иные, как Анатолий Алексин и Сергей Михалков, препятствовали развитию детской литературы; более того, ни одного молодого имени не появилось за десятки лет их управления детской литературой. Тем не менее Успенский никогда не чувствовал себя затравленным человеком. В чем-то ситуация была схожа с ситуацией Владимира Высоцкого: все знали и пели его песни, они звучали по телевизору и на пластинках, но круг Дементьева и Евтушенко делал все, чтобы никаких публикаций в печати песен Высоцкого не было. Так и у Успенского: все дети и их родители прекрасно знали про Чебурашку и кота Матроскина. Но только благодаря мультфильмам. Книг не выходило. Успенский в самые трудные минуты, когда и от телевидения отстраняли, находил новые занятия: брался за пьесы для кукольных театров, создавал Радионяню и Абевегедейку, писал новогодние представления. И спокойно писал новые книги. Вниз по волшебной реке по мотивам русских сказок он писал не спеша, целых три года, как бы реальным текстом отвечая на упреки славянофильских критиков, что у него герои без роду и племени. Я его даже подзадоривал, впрочем, неугомонному Николаю Машовцу, тогдашнему комсомольскому начальнику, и Вниз по волшебной реке не пришлась по душе.

Вернемся к Эдуарду Успенскому. Конечно, очень многое разделило нас за годы перестройки, и не только в политических позициях. Я не приемлю его историческую книгу Лжедмитрий второй настоящий. Написанная наспех в демократическом угаре, она воспевает любые западные инициативы. Даже сам Лжедмитрий оказался для Успенского героем для подражания. Он преобразовывал армию по римскому образцу и собирался создать в Москве университет. Все это было не по нутру тогдашним реакционерам. А такими была заполнена вся Россия. Дмитрий был обречен... Что тут можно сказать: поспешил, людей насмешил... Уверен, сам писатель, ныне высказывающийся совсем по-другому, не будет хвастаться этой беллетристической поделкой. Но все лучшее, написанное им почти два десятилетия назад, по-прежнему служит добру и свету, вот об этом лучшем и писал я, разбирая пятнадцать лет назад случай Успенского...

Но такой энергетический человек тоже не понадобился, так что зря Успенский отказывался от возможных наград накануне своего юбилея: Надвигается мое шестидесятилетие. Я очень боюсь, что меня срочно начнут награждать орденами За услуги 16-ой или 19-ой степени. Хочу сказать, что от всех наград я откажусь. (Хотя за все шестьдесят лет никто с наградами ко мне и не спешил.)... Не поспешили и в год юбилея. Такова судьба почти всего поколения. Так же не замечали его друга Юрия Коваля, почти незамеченным ушел в никуда Геннадий Шпаликов, почти не ставят пьес единственного классика драматургии конца XX века Александра Вампилова, даже заслуженным артистом не стал столь популярный в народе Владимир Высоцкий. Впрочем, поколение обочины и не могло претендовать на высокие государственные награды. Хочешь независимости, не надейся на государственное признание, и при Брежневе, и при Ельцине... Даже государственник, болеющий за судьбу России, замечательный писатель, ученик Юрия Трифонова, Александр Проханов не получил ни одной государственной премии. Исключение - Валентин Распутин, но это как раз то исключение, которое подтверждает правило. Став одним из лидеров деревенской прозы, он как бы вошел в другое, более старшее поколение - Абрамова, Белова и Шукшина, стал выразителем их чаяний. Его главные герои всегда старше его самого...

Но чем притягательны детворе его герои? Почему Чебурашка поселился почти в каждом доме?

Дети всегда играют всерьез. Наблюдая за играми детей, понимаешь, чего им недостает, о чем мечтают. У детских писателей всегда два пути: или идти от мира детства, погружаясь в их планетарное детское сознание, в их поиски гармонии, или идти от представлений взрослых о том, какими должны быть дети, пользуясь гибкостью детского сознания, вводить их в мир должного. И на том и на другом пути есть свои вершины... Мой девятилетний сын Гриша больше всего любит читать книги Эдуарда Успенского. Каких-то писателей он прочтет и забудет, каких-то читает от случая к случаю, а книги Успенского всегда под рукой. Может быть, тому виной мультфильмы, поставленные по произведениям Успенского - Крокодил Гена и его друзья, Каникулы в Простоквашино? Конечно, его популярность связана с мультфильмами, пластинками, радиопередачами. Но тем интереснее прочитать и книги. Книг-то и нет. Сыну повезло, подарил писатель, а многие дети так и не знают о тех эпизодах из жизни их любимых героев, которые не вошли в мультфильм.

Ушло время многодетных семей, когда проблемы детского одиночества не существовало. Сейчас два ребенка - это редкость, как правило, один. А родители на работе, у них свой сложный быт. И нет братика или сестренки. Тут поневоле в Простоквашино сбежишь. Ребенок зачастую более одинок, чем его родители. Конечно, такому одинокому ребенку близок Чебурашка, близок дядя Федор и кот Матроскин. Ему ненавистно свое одиночество, и он ищет друзей хотя бы в книгах, в мультиках. Кто усыновит Чебурашку? - задается вопросом Машовец. А кто усыновит сотни тысяч детей, у которых родители в бегах? Машовец не хочет понимать правду Чебурашки. А Эдуард Успенский уловил проблему и показал героя, адекватного детворе. Чебурашка - это обобщение неприкаянности и одиночества нынешних детей. Потому его и полюбили. К тому же он весь нацелен на добрые дела. Сирота - да! Неуклюжий и неприкаянный - да! Но добрый и отзывчивый. Он сам находит друзей, сам выручает собачку. Сам строит Дом дружбы. Он показывает своим читателям: не гордитесь своей неприкаянностью, а преодолевайте ее. Эдуард Успенский не сюсюкает, не подыгрывает читателям, он нагружает на них ответственность. Его герои - уже личности. Они отвечают сами за себя. Дядя Федор и за родителей своих уже отвечать готов. Их старается понять. В ребенке просыпается личность. Разве это плохо? Его герои во всех книгах всегда что-то делают, где-то работают, несут ответственность.

Как рассказывает Эдуард Успенский, однажды в Одесском порту, о котором он писал сценарий для документального кино, он увидел в ящике с бананами огромного хамелеона. Это запомнилось. Позже, когда стал писать повесть о крокодиле Гене и его друзьях, ему захотелось ввести в повесть какого-нибудь уютного, но незнакомого зверька. То он у писателя вымораживался из айсберга, то это была игрушка, собранная по ошибке из деталей для разных зверушек, в конце концов, вспомнив хамелеона в порту, он поместил своего героя в ящик из-под апельсинов. А имя этому неизвестному науке зверьку помогли придумать приятели, звавшие свою дочку Чебурашкой из-за ее неуклюжих падений. Девочка давно уже выросла, а мохнатый непоседа Чебурашка стал любимцем миллионов детей в разных странах мира. Кстати, замечу для любителей именно отечественных приоритетов, Чебурашка чуть ли не первый отечественный герой в стране нашего детства. Все-таки родиной Буратино и Чиполлино, Волшебника Изумрудного города и даже доктора Айболита, и даже Мурзилки остаются далекие страны - Италия, Америка и так далее. Лишь Незнайка и Чебурашка - наши отечественные герои для детворы. Подростки знают еще Тимура и Витю Малеева, героев Крапивина... Тем более удивляет, что пишут о Чебурашке и его авторе очень мало. В этом смысле я был даже рад появлению статьи Николая Машовца Кто усыновит Чебурашку? в Литературной газете. Любая полемика, любой спор лучше явного замалчивания. Машовец пишет, что любой ребенок ... не будет, видимо, скрывать, что ему все-таки жалко Чебурашку, хотя тот нашел друзей и все, казалось, разрешилось счастливо. Он прав. Прав он и в объяснении причин жалости: Драматическая суть характеров главных положительных персонажей - крокодила Гены, Чебурашки и девочки Гали - в их одиночестве. И хотя в мажорном финале торжествует дружба, а Шапокляк кокетливо кается: Больше не буду, - успевшие полюбиться герои в одном, и очень существенном, остаются обреченными: у них нет и не будет мам и пап. Продолжу наблюдение Машовца. Очевидно, где-то живет мама-крокодилиха, ходят на работу родители девочки Гали. Хотя Машовец не заметил, девочка Галя - это кукла. Очевидно, он не читал повести, а писал по мультфильму. Школьники иногда тоже пишут о Евгении Онегине по опере, а о Войне и мире по американскому кинофильму. Но прав Машовец, родителей нет в повести, их недостает детям. В не менее известной повести Дядя Федор, пес и кот родители тоже где-то на втором плане. И тоже остается какое-то ощущение жалости к дяде Федору. Но не Эдуард Успенский придумал эту проблему. Дефицит общения родителей и детей нарастает в самом обществе. Это признает и Машовец: Сегодня очевиден разрыв между родителями и детьми, и он обнаруживает тенденцию к росту. Это беда. Это на самом деле, огромнейшая, глобальнейшая беда. Потому и тянутся дети к Чебурашке, что могут сами пожалеть его, восполнить дефицит доброты. Неприкаянные, одинокие дети, часто с прочерком в графе отец - что это, злобная выдумка писателя Успенского? Чебурашка в чем-то - это и сам Эдуард Успенский, неуклюжий и находчивый, и тоже сирота.

Эдуард Успенский говорит: Я принимаю их правила, и мои книги написаны по их законам, я постоянно учусь у маленьких. Все талантливые детские писатели с изрядной долей затянувшегося детства. В душе у них много детского. Не бывает лишенных детскости детских писателей. Даже талантливейшие писатели, волею судьбы лишенные детскости, не способны написать для детей. Не по-детски сказанные слова не доходят до ребенка.

Эдуард Успенский не пишет абстрактные сказки. Он погружается в реальность детского мира. Живет реальными ощущениями детей. Например, в повести Дядя Федор, пес и кот нашим простоквашинцам потребовались деньги, они взяли в руки лопаты и быстро вырыли клад. Сказка - да! Но кто из нас в детстве не верил в клады, кто не искал их в полной уверенности, что найдет хоть одно сокровище? Это реальность детских представлений о мире. Дети окружают себя тайной, а разве это не так? Гайдаровский Тимур тоже свои добрые дела окружал тайной.

У каждого в душе звучат порой колокольчики. Надо только уметь их услышать. Успенский слушает ребячьи колокольчики обязательно в общении с детьми, в каких-то совместных делах. Помню, привел к нему в дом на Клязьму целое октябрятское звено своего сына. Родители вырядили своих детей на писателя, а он каждому нашел работу на участке. Эксплуататор работал вместе с эксплуатируемыми, и всем было интересно и весело. Не знаю, что потом говорили родители, но я как бы побывал в творческой мастерской писателя.

Вот это второе детство у писателя началось еще в школе, он просто не выходил из детского возраста. Еще в классе восьмом послали Эдуарда Успенского вожатым в четвертый класс. На исправление. Как рассказывает Успенский, четвероклашки его исправили, он целыми днями просиживал с ними, придумывая всевозможные занятия. От тех занятий с детворой, от вечной возни с ребятами на даче, где вокруг Успенского всегда собирается табун малышни, пришел он к пониманию своего призвания. Хотя был еще и авиационный институт, работа в художественной самодеятельности, писание юморесок, работа на радио и телевидении. Но, как видно, чему быть, того не миновать... Бывший инженер первого московского приборостроительного завода стал детским писателем.

Когда этим летом я с сыном ездил на родину к отцу, под Харьков, в деревню Покровка, сын мечтал покататься на лошади. Оказалось, лошадей в деревнях давно нет. Они уже - вымирающие животные. А душа ребенка, как и сотни лет назад, требует единства с природой. Дети асфальта хотят окружить себя хотя бы литературными младшими братьями. Дефицит живого в жизни восполняется встречами с Чебурашкой, котом Матроскиным, сторожевой козой или с целым меховым интернатом, где девочка Люся учит зверят русскому языку, а они учат девочку знанию природы. Впрочем, и в Гарантийных человечках тоже важно, как вписать все эти холодильники и пылесосы в мир природы, как найти единую гармонию для жизни? Экологическая проблема, проблема века, проблема существования всего живого на планете, ярким, детским языком выраженная, - постоянна в прозе Эдуарда Успенского. Он не умеет писать абстрактные сказки. Он всегда пишет сказки о реальности детского и животного мира.

Когда у Эдуарда Успенского что-то не ладится в душе, не работается, тогда он старается съездить в детский лагерь. Он и пишет, эксплуатируя детский труд. Вот сейчас написаны новые повести Пластмассовый дедушка и Двадцать пять профессий Маши Филиппенко, их писатель уже прочитал в школах, наблюдал за реакцией, что нравится, а где ребята скучают. Многое вообще придумывается в диалогах с детьми. Говорит Успенский: Мне случилось работать библиотекарем в пионерском лагере. И там я сочинял для дошкольников всякие сказки. Как-то на ходу придумалась история про дядю Федора, у которого жили пес и кот... Еще люблю, когда ребята сами участвуют в рождении сказки. Такое иногда услышишь! Такое веселое соавторство помогает и дальнейшей жизни книги, он, как редко кто, чувствует, что интересно слушателям, отрабатывает все свои книги на детях. У ребят сейчас сильно развито зрительное восприятие. Сказывается сидение у телевизоров, - говорит Успенский. - Если я, к примеру, рассказываю о леснике, то не пишу о его сапогах или бороде. Пусть работает фантазия. На развитие детской фантазии работает вся проза Эдуарда Успенского. Он вводит ребят в фантастическую среду и оставляет их там уже после прочтения книги. Фантазия детей начинает работать дальше сама. У Успенского в повести Гарантийные человечки в каждой домашней машине живут свои гарантийные маленькие человечки, отвечающие за работу машины. Ребенок не только поверил, но и приблизил к себе мир техники. Повесть кончилась, у меня дома началось продолжение. Сын вырезал из бумаги гарантийных человечков, одного из них я нашел в пишущей машинке, другого в маминой швейной машинке, третьего в холодильнике. Его текст живет репризой, даже пейзаж - тоже через репризный диалог. И потому он не живописец слова, не стилист-наблюдатель, живет глаголом и диалогом, прямым действием. В процессе написания книги он как бы слышит голоса своих героев. И не боится, отвергая написанное, каждый раз начинать заново, с новых героев. Не боится помещать героев в какой-нибудь колющий, режущий, кусающий мир техники, пусть дети привыкают к сложности жизни и смело ищут выход. С другой стороны, герои Успенского всегда гармоничны и положительны. Он не любит показывать зло и считает, что детям писать на эту тему даже вредно. Вот почему он против американских детских ужастиков. В детстве закладывается гармония на всю жизнь. Гармоничен Чебурашка, крокодил Гена, все простоквашинцы, даже почтальон Печкин. Любовью детей, на мой взгляд, никогда не будет пользоваться дисгармоничный герой. Ведь природа в своих созданиях всегда гармонична. И какой бы ни был неизвестный науке зверь, если он принадлежит природе, он несет в себе гармоничность, целостность. Недаром и художники, работая над образом Чебурашки, в конце концов, создали гармоничное круглоухое пушистое существо, которое уродцем не назовешь. Еще одной причиной притягательности Чебурашки, несомненно, является его принадлежность к животному миру. У детей сегодня все больше усиливается интерес к природе, к любым зверям. Тянет к тому, чего не видят, чего лишены. Еще наше детство не могло стимулировать такой всеобщий интерес к животным, мы жили вместе с ними, жили в мире животных. Помню в Петрозаводске, тогда еще столице Карело-Финской ССР, водили по утрам и вечерам стада коров. У нас во дворе, почти в центре города, жили две коровы, коза, в сараях хрюкали свиньи, у каждой семьи по два десятка кур, тут же кошки и собаки, гуси и утки. За живностью в зоопарк ходить не надо было, туда шли за экзотикой. Сегодня - другое дело. Сегодня в семьях идет нешуточная борьба за право на кошку или собаку. Ситуация с дядей Федором не придуманная, таких случаев сотни, когда из дома убегали ребята по одной причине, мама выгнала кота.

Приезжает он туда понаблюдать за маленькими покупателями, посмотреть на животных и прикупить корму для обитателей своего дома на станции Клязьма. Вместе с ним давно уже живут громадный попугай Стасик, для которого в доме целых две огромных клетки. А в клетке поменьше живет попугайчик Гриша, тезка моего сына. Во дворе важно озирает свои владения черный терьер Рона. Встает утром писатель под пение своего петуха, а где петух, там и куры, цыплята. Жил одно время даже баран. Подводное царство представлено большим аквариумом с рыбками. Помню у Эдуарда еще и хомячков, с которыми он даже в Коктебель отдыхать приезжал, белку. Впрочем, он сам описал свою живность в стихотворении: Это аквариум - маленький пруд. / В нем разноцветные рыбки живут. / Здесь попугайчики в клетке. / У них народились детки. / Это лук из огорода. / Вот и вся моя природа. / Она не лесная, не полевая, / она очень маленькая, / но очень живая.

Звериная литература тоже имеет свою предысторию в жизни писателя. Любая выдумка имеет земную основу. Неподкрепленные реальной жизнью вымученные фантазии всегда встречают холодный прием у детей. И про неизвестных науке зверей хорошо рассказать может только тот, кто неплохо знает зверей известных, их повадки и нравы. Недаром Эдуард Успенский любит заглядывать на птичий рынок, который он и воспел в своем стихотворении Птичий рынок, птичий рынок... Золотым июльским днем между клеток и корзинок ходим с папою вдвоем...

Даже самые сказочные персонажи у Успенского, как правило, имеют жизненных прототипов. Был прототип у Чебурашки, списан с композитора Яна Френкеля крокодил Гена. Одна рассудительная шестилетняя девочка подтолкнула писателя к написанию повести Двадцать пять профессий Маши Филиппенко. Но, конечно же, в целом, проза Успенского явно не изобразительная, а игровая. И изобразительная, повествовательная проза, и сказовая, игровая, имеют в России свои традиции. Если истоки первой надо искать в русских летописях, то игровая проза прямиком происходит от озорных русских сказок. Противопоставлять эти два направления бессмысленно. Но детям, конечно же, ближе игра, игра в стихах Хармса и Чуковского, игра в прозе Коваля и Успенского. Впрочем, даже Василий Белов в Бухтинах вологодских, завиральных не обходится без игровых перевертышей, где здравый смысл вывернут наизнанку. Где нарочитая ложь, открытое вранье не противоречит в бухтине ее мудрости и нравственному изяществу.

Зверье обожает Успенского. Да и он предпочитает общаться с животными, чем со своими коллегами по литературному цеху. Меньше грязи, - говорит Эдуард. А мне эти живые подробности нужны, чтобы понять писателя, понять его творчество. Зверье вносит в его литературу некий звериный лад. Вот и Чебурашку можно объяснить через все звериное семейство в доме Эдуарда Успенского, а уж кота Матроскина и подавно. Может быть, и появилась идея у писателя поселить дядю Федора в Простоквашино, когда он сам всерьез сбежал из Москвы и постоянно делит свое местопребывание между подмосковной Клязьмой и более далеким переславльским Троицким, где рядом с ним живет еще один детский чародей - художник Чижиков. Лесной жизнью привлек его и дядюшка Ау - герой финского писателя Ханну Мяккеле, этакий старичок-лесовичок, похожий на русских леших. Поэтому и пересказал для русских детей Эдуард Успенский повесть-сказку Господин Ау. Успенский резко взвинтил темп повести, насытил ее диалогами, почти отсутствующими у Мяккеле. Повесть обрела привычную для Успенского динамику. Отсюда уже полшага до пьесы Господин Ау, обошедшей многие детские театры. Успенский рассказывает: Господин Ау - это история об одном забавном лесном привидении. В повести я мог рассказать об одиночестве и эксцентричном характере господина Ау. Но как показать это на сцене? Вышли мы из положения следующим образом: дядюшка Ау в пьесе стал разговаривать сам с собой. В книге, например, говорится о том, как Ау принес клей, приставил к дереву лестницу и стал приклеивать опавшие листья. В пьесе я предложил такой монолог: Эй ты, говорю я себе, тащи сюда клей! И сам же по-военному отвечаю - вот он, здеся! Тащи теперь лестницу, говорю я. И лестница у меня под рукой - спокойно, с достоинством отвечаю я!. Дядюшка Ау тоже неприкаянный и одинокий. А никогда человеку нельзя жить одному, это, по Успенскому, непоправимое горе. Нельзя и скучно жить только для себя. Говорит Успенский: Для себя не очень-то растется. И для папы с мамой тоже. Человек становится личностью в обществе и для общества. Многие родители вольно или невольно внушают своим детям, что мир плох. Вокруг, дескать, много нехороших, завистливых людей. Будь осторожен с ними, не доверяй. Родители думают, что таким образом они предостерегают своего ребенка против всех опасностей и он у них никогда не ошибется. А ребенок так боится, так сторонится всех и вся, что ошибается чаще других.

Как относиться к фольклору? Мои финские друзья-литераторы рассказали мне, что новую волну интереса к национальному эпосу Калевала вызвали шутливые интерпретации его. Против тамошних интерпретаторов тоже выступали защитники неприкасаемости к эпосу, но они не могли отрицать, что интерес к национальному эпосу в народе упал. Молодежь просто не знает эпоса. И через шутку и пародию школьники чуть ли не впервые знакомились со своими национальными героями. Может быть, и у нас, чтобы окончательно не забыли школьники про Илью Муромца и славных богатырей, надо поддерживать современные версии фольклорных произведений? Не одних же Микки Маусов навязывать русским детям? А книгу Эдуарда Успенского Вниз по волшебной реке, раскритикованную нашими ортодоксами, я сравню со сказочной пьесой Василия Белова Бессмертный Кощей. Будем Василием Беловым защищать Эдуарда Успенского. Василий Белов написал пьесу-перевертыш, где привычным национальным образам дается совсем иное сатирическое толкование, где безграничен авторский сказочный произвол. Если в народной сказке каждый сказочный образ имеет свою логику развития, если сказка является особой формой народного мироощущения, то, по Белову, мы видим изменение народного мироощущения. Традиционный солдат в русском фольклоре всегда демонстрирует лихость и смекалку, в пьесе бессмертный Кощей солдата легко спаивает сам Кощей. Не перепутал ли Василий Белов традиционность образов? Кощей, напоив до бесчувствия русского солдата, говорит: Всю жизнь боюсь таких вот остолопов, ума на грош, а власть у них в руках. Как этот солдат похож на бояр из сказки Эдуарда Успенского! И также противостоит злому Кощею в пьесе Белова вполне положительная Баба-яга, и помогают ей Леший и Водяной - положительная болотная нечисть. А главным помощником в злодеяниях Кощея до поры до времени становится услужливый пьяный солдат. Сказочные образы потеряли свою былую логику. Ироническая интерпретация у Успенского, сатирическая у Белова. Парадоксально, но именно у Эдуарда Успенского при всей заниженной шутливости образов сказочная логика ближе к фольклорной, чем у Василия Белова. Все-таки Кощея у Успенского побеждают наши чудо-богатыри. А у беловского солдата его пробуждение стихийно, надоело служить тому же Кощею, вот и взбунтовался... Но ведь и Василий Белов не задался целью переделать русский фольклор, а скорее описывал новую и печальную действительность в сказовой форме.

Точно также и в стихах и сказках Эдуарда Успенского - здравый смысл вывернут наизнанку. Даже в повести Вниз по волшебной реке он устраивает сказовый произвол, делая положительным героем Бабу-ягу, становится комедийным неудачником Соловей-разбойник. Признает даже суровый фольклорист Юрий Селезнев: Сказка не лишена выдумки, автор, безусловно, обладает фантазией, пишет порою небезынтересно..., но упрекает все в том же авторском сказочном произволе.

Какому ребенку не хочется хоть на минуту стать взрослым, таким же всесильным, как его родители? Он еще в том возрасте, что верит в абсолютное могущество своего папы, и потому, мечтая, - становится равным ему. Обожествляя родителей, дети в своих утопиях такими же всесильными считают и себя. Поэтому детскую утопию они всегда предпочтут назидательной книжке о добре и зле, сколь бы справедлива та книжка не была. Но почему нельзя этим влиянием утопии воспользоваться? Уже от создателя утопии для детей зависит, что вложит он в детские души.

Детская литература всегда держится на апологии детства. От Сорви-головы до детей капитана Гранта, от Тома Сойера до Незнайки - все юные герои или создают свои детские республики, или спасают взрослых, или помогают им в важнейших делах. Бывает, что критиков беспокоит подобная апология детства, они боятся, что юный читатель начинает абсолютизировать свою детскость. И все, идущее от взрослых, встречает скептически. Но морализаторства в чистом виде не терпела никогда ни взрослая, ни детская литература. Юные герои становились любимыми детворой, когда обладали самостоятельностью, были маленькими личностями. В свой игровой мир дети лишь частично допускают взрослых. Это как бы противостояние тому, что и во взрослый мир родители неохотно допускают детей. Игра разрастается до пределов возрастной утопии. Дети строят свой собственный мир, где они являются главными. И всегда детские писатели идут им навстречу. Разве не возрастными утопиями являются приключения Незнайки? Сказки А. Толстого, А. Волкова, Ю. Олеши? Утопичны Крокодил Гена и его друзья, Дядя Федор, пес и кот. Утопична Школа клоунов, где маленькие клоуны сравнительно легко справляются с всесильными завхозами, успешно отстаивают здание школы и даже перевоспитывают иных завхозов. Учителя школы клоунов, сторож дядя Шакир, повариха тетя Фекла в этой утопии не воспринимаются как представители мира взрослых. Они - участники утопии, они - внутри детства.

Почему маленький читатель полюбил героев Эдуарда Успенского? Если мы говорим о несовпадении народной сказочной логики прошлого и сказочной логики писателя, то не возникает ли вопрос о частичном изменении народного мироощущения? Даже в таком вопросе, как отношение к тем или иным животным. Прежние сказки опирались на опыт жизни. Волк мог обездолить семью, зарезав овцу. Корову. А то и ребенка. Он не мог в прошлой жизни стать положительным героем сказок. Новый детский опыт идет от телевидения или зоопарка, и для детей асфальта одинаково непривычны все животные. Как бояться белого медведя, когда он даже на Севере на грани полного уничтожения? Как бояться тигра, когда их на Дальнем Востоке осталось всего считанные десятки?

У Эдуарда Успенского и в повести Вниз по волшебной реке господствует привычная апология детства. Мальчик Митя совершает подвиги, которые под силу только богатырям, превращает в козленка Змея Горыныча. Можно и обидеться за русских богатырей, приравненных к маленькому мальчику, а можно вспомнить такую же сказочную традицию: Мальчика-с-пальчика, Снегурочку и еще добрый десяток детских героев из волшебных сказок, не уступающих по силе богатырям. Или указать на звериную традицию, когда героями становились кот в сапогах, мышка, царевна-лягушка или золотая рыбка. Кстати, и интерпретация животных менялась в разных сказовых традициях. То злодей волк, то волк Ивана-царевича, то жаба - источник зла, то жаба-спасительница. Впрочем, и Баба-яга, одно из древних языческих божеств, попадается положительной и в древних русских сказках. Не страшен перевертыш, всегда важно - зачем он создается! Не будем забывать и о том, что, кроме традиции русской сказки, есть у нас уже литературная традиция. Говорит Эдуард Успенский: Династию крокодилов в нашей литературе заложил Чуковский, и Гена - продукт эволюции. Утверждают же ученые, что возможны различные формы мыслящей материи. Так почему не быть хомо крокодилусу? А вот откуда имя Гена - и для меня загадка. Подходит крокодилу это имя, и точка!

Говоря об изобретательстве я не придаю этому термину отрицательного значения. Игровая литература всегда - изобретательна. Игру нельзя запечатлеть. О ней нельзя рассказать. Вернее, можно, но рассказ об игре - будет рассказом о жизни людей, играющих во что-то. Саму игру можно только изобрести, выдумать. Выдуманы Алиса из Страны Чудес, выдуман Мальчиш-Кибальчиш... Выдуманы герои Успенского. Затем игровая литература, идя по второму кругу своего рождения, оживления героев, неизбежно обрастает образностью, психологией образов. Выдуманный герой, став реальностью, соотносится уже со всей реальностью мира.

Сказки у Успенского всегда - игровые. В них всегда заключен некий сдвиг законов серьезного мира, они - выдумываются, даже изобретаются. Вот и нашли мы еще ключ к творчеству Эдуарда Успенского. Он не изобразитель, не наблюдатель, не созерцатель, он - изобретатель. Ведь есть и литературные сказки - не игровые. К примеру, Аленушкины сказки Д. Мамина-Сибиряка. Жизнь Серой Шейки реальна во всем, кроме одного - не могла уточка разговаривать. А жизнь в повестях и в стихах Эдуарда Успенского подчиняется законам игры. Он как бы заманивает детей в мир домашей фантазии. Его творчество - это цепь изобретений, реприз, волшебных превращений, перевертышей. Вышел тигр погулять в город, а людей нигде нет, все попрятались от него. Видит тигр - город пуст. Дай-ка - думает, - вернусь. В зоопарке веселей, там всегда полно людей. Корова едет в метро, троллейбус лежит в кровати, бегемоты ходят на заседания. Все допускается. И ребенок сам должен делать выбор, что ему ближе. Может, сказанное - сказка, а может - быль. Жил-был один слоненок, ... а может не слоненок, а может поросенок, а может крокодил. Игра не скрывается, она - играется, но в результате игры ребенок делает свой выбор. Игра по-своему учит жизни. Разве просто потешно стихотворение Рыжий? Герой его, излюбленный Успенским неприкаянный парнишка (замечу еще раз, в этой привязанности писателя к неприкаянным и одиноким виден автобиографизм. С детства сирота, он и в творчестве тянется к таким же одиноким, помогая им уйти от одиночества), - с малых лет пареньку прохода нет - потому что весь он рыжий, конопатый. Что же, замыкаться в горе нашему герою? Нет. Утверждает автор. В небе солнышко горит, оно всех раззолотит, рыжим стал весь белый свет. Забудется неприкаянность. Эдуард Успенский - мастер детали, (деталь-реприза), острой, яркой. Запоминающейся так, как ручная крыска-Лариска у старухи Шапокляк. Но его игра - всегда наживка на крючке глубокой человечности. Он и по жизни добр, и в дружбе безотказен. Недаром автобиографический герой его повести Клоун Иван Бултых приехал со своими репризами в детскую больницу - смехом лечить детей. Это тот самый долг, который всегда остро чувствует писатель Эдуард Успенский, долг перед одинокими и неприкаянными детьми. Игровым предшественником Эдуарда Успенского я бы назвал Даниила Хармса, такого же озорного, переполненного детскостью, готового к розыгрышам, перевертышам. Словесное озорство, звуковые повторы, учеба игрой - это у Успенского несомненно от Хармса. Оба писателя требуют от детей сотворчества, рассчитывают на ребячью фантазию. Сам Эдуард Успенский поклоняется Корнею Чуковскому, выделяет его из всех русских детских писателей. Его шутки по-современному рациональны, но рациональность свою Успенский умело скрывает. Изобретательный прием, каким бы неожиданным он ни был по эффекту, одевается в теплые одежды человечности, доброты, ласки, сострадания. Из кроссворда рождается литература, из эффектно придуманной игрушки - живое существо. Мертвая вода изобретательства, как в русской сказке, соединяет воедино части, репризы, детали, диалоги - в целое, живая вода художественности затем одухотворяет и приводит в гармонию эту изобретенную целостность. Был изобретен Чебурашка - блистательный прием ввода в литературу некоего синтетического существа, неизвестного науке зверя, которого можно и испугаться и невзлюбить, но живой воды хватило на то, чтобы одушевить Чебурашку и ввести в круг всенародных любимцев. Также были изобретены вначале гарантийные человечки, герои из Простоквашино и другие... Иные из писателей, даже его учеников, так и останавливаются на стадии изобретательства, на стадии мертвой воды. Хороши конструкции у Григория Остера, у Вольта Суслова, у Эммы Мошковской, но живой воды не хватает. Самая лихая изобретательность Успенского - лишь начало для дальнейшего оживления образов. Читая в рукописях разные варианты одной и той же повести, я вижу, как герои становятся живее, как сухой конструкторский прием исчезает, зарастая мясом образности.

Перевертывая жизненные ситуации, обыгрывая их в своих играх, ребенок познает жизнь. Потому и играют дети всех народов в дочки-матери, в семью, в работу, увы, в войну, чтобы по-своему освоить взрослый мир. Что интересует детей, что тревожит и задевает их, в то они и играют. У Андрея Платонова дети играют в похороны.

Наиболее игровой у Успенского стала его Школа клоунов. Она родилась из учебной радиопередачи для детей - Абевегедейки. Даже имена отдельных клоунов остались - клоун Саня, к примеру. В игре клоуны узнают правила грамматики и арифметики, как бы проходят программу первого класса. Школу клоунов можно смело включить в список необходимейших пособий для начальной школы. Но читают ее с восторгом и третьеклассники, знаю по сыну, читают и родители. Игровой учебник выходит за пределы чисто учебной игры. К каждому дню занятий, которых в школе клоунов четырнадцать, Успенский придумал по три переменки с песенками, клоунадами. Авторская игра с читателем. Успенский становится одним из клоунов и, как всякий клоун, обращается со своими репризами к зрителю. Идею клоунов Успенский предложил еще на телевидении. Как можно заставить детей смотреть передачи по русскому языку? Или с помощью мультфильмов, или с помощью клоунов. Как-то в интервью финской газете Эдуард Успенский сказал, что хотел бы видеть во всех людях частичку клоуна. Мир бы стал добрее. Так как клоуны всегда ищут правду, справедливость. И не боятся ее говорить. Смеясь, обличают зло. Клоун всегда, будучи взрослым, немножко ребенок, будучи ребенком, немножко взрослый. Сам Успенский в душе клоун, и потому в его творчестве много от клоунады, от цирка, даже в тех повестях, где цирк не упоминается. И потому свою любимую автобиографическую книгу он так и назвал Клоун Иван Бултых. Цирк формирует и образ цирковой, карнавальный, ярмарочный. Как у режиссера Эйзенштейна монтаж аттракционов. У цирка нет времени для формирования образов противоречивых, многосложных. Здесь в ходу маски, мгновенная узнаваемость, кто свой, кто - чужой. Уж здесь-то точно, если ружье вынесено на арену, то оно стреляет. Зря таскать не будут. В Школе клоунов игра с детьми не только помогает обучению русскому языку, но и отучает от языка ненужного, мусорного. В книге пародируются штампы, жаргоны. Фразеологизмам и метким словечкам из Школы клоунов, наверняка, обеспечена долгая жизнь.

Любимый герой Эдуарда Успенского с детства - клоун. Вот он и описал себя в роли любимого героя. Описал выдумщика-инженера, закончившего авиационный институт, проработавшего на заводе конструктором и за фантазерство переведенного в сатирики-юмористы. Так все и было на самом деле. Но кому нужен смех? Не потерял ли себя клоун в своем смехе? А разве может вырасти достойный человек, личность - без присутствия смеха? Разве смех не спасает жизнь? Разве всем нам не нужен клоун Иван Бултых? Эдуард Успенский говорит: Обратите внимание, в каких семьях вырастают самые толковые дети. В семьях ученых? В семьях рабочих? В сельских семьях? В тех семьях, где есть глубокая уверенность в безусловной высоте целей, к которым стремится общество. В семьях, которые живут под знаком гражданского идеала.

Не забудем, что Эдуард Успенский пишет для детей от пяти до десяти лет. В этом возрасте дети все осознают только через игру. Самый великий писатель не прорвется сквозь заслон раннего детства в сознание малыша, минуя игру. А уже в свою игру герои Успенского и его читатели вовлекают и взрослых. Взрослые часто - это неудавшиеся дети. Почтальон Печкин, оказывается, всю жизнь мечтал о велосипеде, завхоз Тараканов стал злым из-за своей фамилии, которая в детстве доставила ему немало неприятностей. Жалеет его повариха школы клоунов тетя Фекла: У него такая фамилия противная. Он с нею всю жизнь мучился. Бедный мой Тараканчиков! Успенский говорит: Как сказочник, я борюсь со злом - в сказках и в жизни. ...А главное зло для меня - рабство, холуйство. Еще - приспособленчество. Своей главной задачей я считаю пробуждение и воспитание гражданина. В своих детских книгах Успенский всегда оставляет зацепки и для взрослых. После Дяди Федора... немало родителей согласились на соседство со щенками или котятами. После Школы клоунов родители призадумались и над устройством учебного места для школьника. И над экскурсиями в музеи и театры. Они поймут и еще одну причину популярности Чебурашки у детей. Сами опекаемые, и часто чересчур, дети тоже хотят кого-то опекать, защищать, жалеть. От этого они себя чувствуют более уверенными. Самоуверенного героя дети такой любовью не окружили бы. А Чебурашку - маленького, одинокого, пушистого - они взяли под свое покровительство. Сказки писателя легко врастают в наш быт, потому что вся игра ведется в знакомой обстановке. Чебурашка живет в телефонной будке, гарантийные человечки обслуживают всем известные холодильники и пылесосы, дяде Федору помогает трактор Митя. Также было и в русской сказке, где рядом с Бабой-ягой соседствуют всем знакомые ухваты и печки, телеги и избы. Волшебство врастает в жизнь, и маленький читатель склонен верить ему. Закончу статью упоминанием очень важной для Успенского повести Клоун Иван Бултых. Не знаю, станет ли она столь популярна, как его сказки, по сути, она и написана для другого читателя. Для взрослого читателя. Которому предлагается понять и посочувствовать судьбе клоуна в жизни. Немножко печальной, но по-прежнему веселой. Это исповедь клоуна, исповедь человека, окружающего себя фантазией, выдумщика и фантазера, которого не принимает равнодушное и циничное общество разуверившихся в жизни людей. Клоун хочет сделать их жизнь если не счастливой, то хотя бы веселой, но им этого не надо, они уже не способны смеяться. Этой повестью Эдуард Успенский становится близок всему поколению детей 1937 года. Оперившиеся птенцы с обрезанными крыльями.

Художественные фильмы



- Там, на неведомых дорожках: По повести Э.Успенского «Вниз по Волшебной реке». Реж. М.Юзовский. Комп. В.Дашкевич. СССР, 1982.
- Год хорошего ребёнка: По мотивам одноимённой повести Э.Успенского и Э. де Грун. Реж. Б.Конунов. СССР-ФРГ, 1991.

Мультипликационные фильмы



- Чебурашка. Сцен. Э.Успенского, Р.Качанова. Реж. Р.Качанов. Комп. В.Шаинский. СССР, 197 Роли озвучивали: К.Румянова, Т.Дмитриева, В.Ливанов, В.Ферапонтов.
- Крокодил Гена. Сцен. Э.Успенского, Р.Качанова. Реж. Р.Качанов. Комп. М.Зив. СССР, 196 Роли озвучивали: В.Раутбарт, К.Румянова, Т.Дмитриева, В.Ливанов.
- Шапокляк. Сцен. Р.Качанова, Э.Успенского. Реж. Р.Качанов. Комп. В.Шаинский. СССР, 197 Роли озвучивали: В.Ливанов, И.Мазинг, К.Румянова, В.Ферапонтов.
- Чебурашка идёт в школу. Сцен. Э.Успенского, Р.Качанова. Реж. Р.Качанов. Комп. В.Шаинский. СССР, 198 Роли озвучивали: К.Румянова, Г.Бурков, В.Ливанов, Ю.Андреев.
- Каникулы в Простоквашино: По повести «Дядя Фёдор, пёс и кот». Сцен. Э.Успенского. Реж. В.Попов. Комп. Е.Крылатов. СССР, 198 Роли озвучивали: Б.Новиков, Г.Качан, М.Виноградова, Л.Дуров, В.Талызина, О.Табаков.
- Трое из Простоквашино: [Первый фильм трилогии]. Сцен. Э.Успенского. Реж. В.Попов. Худож.-постановщик Н.Ерыкалов, Л.Хачатрян. Комп. Е.Крылатов. СССР, 197 Роли озвучивали: Б.Новиков, Г.Качин, М.Виноградова, В.Талызина, О.Табаков, Л.Дуров.
- Дядя Фёдор, пёс и кот: Мама и папа [продолжение истории по повести Э.Успенского «Трое из Простоквашино»]. Сцен. Э.Успенского. Реж. Ю.Клепацкий, Л.Сурикова. Текст песен (стихов) И.Шаферана. СССР, 1976.
- Зима в Простоквашино: [Третий фильм из серии «Трое из Простоквашино»]. Сцен. Э.Успенского. Реж. В.Попов. Комп. Е.Крылатов. Авторы текста Ю.Энтин, Э.Успенский. СССР, 198 Роли озвучивали: Б.Новиков, Г.Качин, М.Виноградова, З.Нарышкина, О.Табаков, В.Талызина, Л.Дуров.
- Дядя Фёдор, пёс и кот: Митя и Мурка. Сцен. Э.Успенского. Реж. Ю.Клепацкий, Л.Сурикова. Текст песен И.Шаферана. СССР, 1976.
- Дядя Фёдор, пёс и кот: Матроскин и Шарик: По мотивам повести Э.Успенского «Трое из Простоквашино». Сцен. Э.Успенского. Реж. Л.Сурикова, Ю.Клепацкий. Текст песен И.Шаферана. СССР, 197 Роли озвучивали: З.Андреева, Е.Хромова, В.Байков, С.Харлап, А.Горюнова, А.Вербицкий.
- Про Веру и Анфису: Вера и Анфиса на уроке в школе: [Заключит. фильм трилогии]. Реж. В.Фомин. Сцен. Э.Успенского. Комп. Гр. Гладков. СССР, 1988.
- Про Веру и Анфису: [Фильм первый из трёх о девочке Вере и обезьянке Анфисе]. Сцен. Э.Успенского. Реж. В.Фомин. Комп. Гр. Гладков. СССР, 198 Текст читает О.Басилашвили.
- Следствие ведут колобки: Фильм первый. Сцен. Э.Успенского. Реж. А.Зябликова. Комп. Н.Богословский. СССР, 198 Роли озвучивали: Т.Пельтцер, В.Невинный, В.Абдулов, Л.Королёва, З.Нарышкина.
- Про Веру и Анфису: Вера и Анфиса тушат пожар: [Второй фильм трилогии]. Сцен. Э.Успенского. Реж. В.Фомин. Комп. Гр. Гладков. СССР, 198 Текст читает О.Басилашвили.
- Следствие ведут колобки: Фильм второй. Сцен. Э.Успенского. Реж. А.Зябликова, Г.Смолянов. Комп. М.Меерович. СССР, 198 Роли озвучивали: В.Невинный, В.Абдулов, Г.Вицин.
- Следствие ведут колобки: Похищение века. Сцен. Э.Успенского. Реж. А.Зябликова. Комп. Н.Богословский. СССР, 198 Роли озвучивали: Т.Пельтцер, В.Невинный, В.Абдулов, Г.Вицин.
- Следствие ведут Колобки: Из цикла «Колобки идут по следу»: Серии третья и четвёртая. Сцен. Э.Успенского. Реж. А.Татарский, И.Ковалёв. СССР, 1987.
- Следствие ведут Колобки: Из цикла «Колобки идут по следу»: Серии первая и вторая. Сцен. Э.Успенского. Реж. А.Татарский, И.Ковалёв. СССР, 1986.
- Пластилиновая ворона. Сцен. А.Татарского. Реж. А.Татарский. Комп. Гр. Гладков. Текст песен (стихов) Э.Успенского. СССР, 198 Роли озвучивали: А.Левенбук, А.Павлов, Л.Броневой, Гр. Гладков, Л.Шимелов.
- Осьминожки: По стихотворению Э.Успенского. Сцен. Э.Успенского. Реж. Р.Страутмане. Комп. И.Ефремов. СССР, 1976.
- Ивашка из дворца пионеров. Сцен. Г.Сокольского, Э.Успенского. Реж. Г.Сокольский. Комп. М.Меерович. СССР, 198 Роли озвучивали: Г.Бардин, Е.Кациров, С.Харлап.
- Рыжий, рыжий, конопатый (Весёлая карусель, № 3). Сцен. Э.Успенского. Реж. Л.Носырев. СССР, 197 Роли озвучивали: Г.Дудник, С.Шурхина, Ю.Юльская, Т.Дмитриева, А.Бабаева, К.Румянова, М.Корабельникова.
- Наследство волшебника Бахрама. Сцен. Э.Успенского. Реж. Р.Качанов. Комп. М.Меерович. СССР, 197 Роли озвучивали: Р.Миренкова, Г.Вицин, М.Виноградова, В.Ливанов.
- Картина: Ехал Ваня. Сцен. Э.Успенского. Реж. Ф.Епифанова. Комп. М.Зив. СССР, 1975.
- Академик Иванов: По стихотворению Э.Успенского. Сцен. Э.Успенского. Реж. В.Попов. Комп. Е.Крылатов. СССР, 198 Роли озвучивали: О.Табаков, С.Степченко.
- Клякса. Сцен. Э.Успенского. Реж. А.Резников. СССР, 1980.
- Дядюшка Ау: Ошибка дядюшки Ау. Сцен. Э.Успенского, Х.Мякеля. Реж. Л.Сурикова. Комп. А.Журбин. СССР, 197 Роли озвучивали: В.Ливанов, А.Граве, Б.Левинсон, А.Щукин.
- Дядюшка Ау в городе [второй фильм из серии «Дядюшка Ау»]. Сцен. Х.Мякеля, Э.Успенского. Реж. М.Муат. Комп. А.Журбин. СССР, 197 Роли озвучивали: В.Ливанов, А.Граве, Т.Решетникова, С.Крючкова.
- День чудесный. Сцен. Э.Успенского. Реж. А.Хржановский. Комп. В.Мартынов. СССР, 1975.
- Дядюшка Ау: По сказке финского писателя Х.Мякеля [первый фильм из серии «Дядюшка Ау»]. Сцен. Э.Успенского, Х.Мякеля. Реж. И.Доукша, М.Бузинова. Комп. А.Журбин. СССР, 197 Роли озвучивали: В.Ливанов, Т.Решетникова, М.Лобанов, В.Ферапонтов, А.Граве.
- Зачем верблюду апельсин? Сцен. А.Ватьян. Реж. Ю.Калишер. Авторы текста Э.Успенский, В.Лунин. СССР, 1986.
- Загадка (Весёлая карусель, № 19). Сцен. Э.Успенского. Реж. Е.Фёдорова. Комп. М.Линк, Гр. Гладков. Текст читает А.Филиппенко. СССР, 1988.
- Новогодняя песенка Деда Мороза. Сцен. Э.Успенского. Реж. А.Татарский. Комп. А.Журбин. СССР, 1983.
- Неудачник. Сцен. Р.Качанова, Э.Успенского. Реж. В.Голиков. СССР, 1972.
- Слоно-дило-сёнок. Сцен. Э.Успенского. Реж. Б.Ардов. СССР, 1975.
- Сегодня в нашем городе. Сцен. Э.Успенского. Реж. Е.Фёдорова. СССР, 198 Текст читает А.Филиппенко.
- Про холодильник, серых мышей и гарантийных человечков. Сцен. Э.Успенский. Реж. Л.Домнин. СССР. 197 (Костя, я не знаю, что это такое).
- Про Сидорова Вову: По мотивам стихотворения Э.Успенского. Сцен. Э.Успенского, Э.Назарова. Реж. Э.Назаров. СССР, 198 Текст читает С.Юрский.
- Разгром: По одноимённому стихотворению Э.Успенского (Весёлая карусель, № 3). Сцен. Э.Успенского. Реж. В.Угаров. Комп. Ш.Каллош. СССР, 197 Текст читают: А.Лившиц, А.Левенбук.
- Птичий рынок. Сцен. Э.Успенского. Реж. М.Новогрудская. СССР, 1974.
- Баба-Яга против!: Вып. Сцен. Э.Успенского, Г.Остера, А.Курляндского. Реж. В.Пекарь. Комп. Э.Артемьев. СССР, 198 Бабу-Ягу озвучивает О.Аросева.
- Три типа и скрипач: По мотивам стихотворения Э.Успенского. Сцен. Э.Успенского, Н.Лернер. Реж. Н.Лернер. Комп. М.Меерович, И.-С.Бах, А.Вивальди. Россия, 1993.
- Баба-Яга против!: Вып. Сцен. Э.Успенского, Г.Остера, А.Курляндского. Реж. В.Пекарь. Комп. Э.Артемьев. СССР, 198 Бабу-Ягу озвучивает О.Аросева.
- Баба-Яга против!: Вып. Сцен. Э.Успенского, Г.Остера, А.Курляндского. Реж. В.Пекарь. Комп. Э.Артемьев. СССР, 198 Бабу-Ягу озвучивает О.Аросева.
- Дзю-до: [Из серии микрофильмов о видах спорта к Олимпиаде-80]. Сцен. Э.Успенского. Реж. Ю.Бутырин. СССР, 1980.
- Гребля на каноэ: [Из серии микрофильмов о видах спорта к Олимпиаде-80]. Сцен. Э.Успенского. Реж. Р.Страутмане. СССР, 1980.
- Олимпийский характер: [Как медвежонок Миша стал олимпийским талисманом]. Сцен. В.Винницкого, Э.Успенского, Ю.Шмалько. Реж. Б.Акулиничев. Комп. М.Минков. СССР, 1979.
- Конный спорт: [Из серии микрофильмов о видах спорта к Олимпиаде-80]. Сцен. Э.Успенского. Реж. Ю.Бутырин. СССР, 1980.
- Спортивная ходьба: [Из серии микрофильмов о видах спорта к Олимпиаде-80]. Сцен. Э.Успенского. Реж. О.Чуркин. СССР, 1980.
- Спортивная гимнастика: [Из серии микрофильмов о видах спорта к Олимпиаде-80]. Сцен. Э.Успенского. Реж. Б.Акулиничев. СССР, 1980.
- Телеглаз: [Заставка к циклу передач об экономии]. Сцен. Э.Успенского. Реж. А.Татарский. СССР, 1982.
- Хоккей на траве: [Из серии микрофильмов о видах спорта к Олимпиаде-80]. Сцен. Э.Успенского. Реж. О.Чуркин. СССР, 1980.
- Озеро на дне моря. Сцен. Э.Успенского. Реж. А.Мазаев. СССР, 1989.
- Мико — сын Павловой: [Фильм о дельфинах]. Сцен. И.Марголина, Э.Успенского. Реж. Е.Пророкова. СССР, 1989.
- Подводные береты: [Фильм о дельфинах]. Сцен. Э.Успенского. Реж. Р.Страутмане, П.Лобанов, В.Тарасов. Комп. Э.Артемьев. Россия, 1991.
- Надводная часть айсберга: [Фильм о дельфинах]. Сцен. Э.Успенского. Реж. А.Горленко. Комп. Т.Хайэн, Э.Артемьев. СССР, 1989.
- Счастливый старт-1: [Фильм о дельфинах]. Сцен. Э.Успенского. Реж. В.Тарасов. СССР, 1989.
- Секретная океанская помойка: [Фильм из серии о дельфинах]. Сцен. Э.Успенского. Реж. Р.Страутмане. СССР, 1989.
- Счастливый старт-4: [Фильм о дельфинах]. Сцен. Э.Успенского. Реж. В.Тарасов. СССР, 1990
- Счастливый старт-3: [Фильм о дельфинах]. Сцен. Э.Успенского. Реж. В.Тарасов. СССР, 1990.

Поездка на выходные на ферму Подмосковье?